Подземная Канцелярия - Страница 87

Должен признаться, тут я дал маху. В последний раз я менял личину почти сразу перед перестройкой и не особенно озаботился тем, чтобы тщательно замести следы, предчувствуя впереди величайший бардак, и Ольге удалось установить, что я жил по документам погибшего человека. Обычную проверку мои документы выдерживали, но при дотошном расследовании могли вылезти нестыковки. Они и вылезли. (К слову, к гибели того парня, по документам которого я жил, никакого отношения я не имел.) Открывшиеся факты заставили ее продолжить расследование еще более скрупулезно.

Потом она обратила внимание, что я всегда очень нечетко получаюсь на фотографиях, отчего фотографироваться не люблю. Последней каплей был тот факт, что в ночное время суток я имею обыкновение не отражаться в зеркалах.

Конечно же она не верила в вампиров. Но она обладала трезвым и аналитическим складом ума, и, когда других теорий, объясняющих феномен моего существования, не осталось, ей пришлось принять правду. Следующий ее поступок был импульсивен, необдуман и очень рискован.

Она вернулась ко мне взволнованная, вся в слезах, наплела, что не может без меня жить, под таким напором я вынужден был уступить. А чуть позже, ночью, когда ей показалось, что я заснул, она попыталась вогнать мне в грудь березовый кол, который ошибочно принимала за осиновый. (Не знаю, почему наше племя из всех представителей древесного мира летально реагирует лишь на осину и еще на две-три гораздо более экзотических породы, в России не встречающиеся. Впрочем, за свою долгую жизнь я успел накопить множество вопросов, которые так и останутся без ответов.)

Когда я убедил ее, что уничтожить меня ей вряд ли удастся, состоялся долгий разговор. Она хотела написать обо мне статью, не приводя, конечно, настоящего имени, я согласился. Для того чтобы накопить факты, ей пришлось жить со мной буквально бок о бок, стребовав с меня клятвенное обещание, что пить ее кровь я не буду. Статью она так и не написала, ибо после очередного валютного кризиса ее издание обанкротилось и она нашла более престижную работу в одной из ведущих телекомпаний. А мы… Мы почему-то продолжали жить вместе – создания двух разных миров, бессмертный и эфемерка, вампир и его потенциальная жертва.

Не знаю, было ли это любовью. С ее стороны – быть может, с моей – почти наверняка нет.

Дело в том, что больше всего бессмертный страдает от одиночества, от отсутствия человека, с которым он мог бы поговорить, рассказать ему всю правду, этакой отдушины, в которую можно излить свои радости и печали, похвастаться своими победами и поделиться поражениями. Ольга стала для меня такой отдушиной.

У меня и раньше бывали любовницы-женщины, и я вовсе не убивал их после безумной ночи любви, как это описывается во многих дешевых книжонках про наше племя, но ни с одной из них мне не было так хорошо и спокойно, как с Ольгой. И ни одной из них я никогда не рассказывал правды.

Были у меня и любовницы из моего собственного народа, но такие связи мимолетны и обычно долго не длятся. Бессмертные не любят находиться рядом друг с другом. Боюсь, что мои мать и отец были исключением из этого общего правила.

С тех пор как я объяснил Ольге, что не нуждаюсь в человеческой крови каждый день и выхожу на охоту не чаще одного раза в год, она относилась ко мне более спокойно, хотя лично я этого понять не мог. Какая разница, сколько раз ты убивал, ведь убийство оно убийство и есть? Но смертные вообще обладают особой, не поддающейся анализу логикой – так что уж говорить о смертных женщинах?

Не могу сказать, что привлекало ее во мне. Мистический ореол Князя тьмы, образ настоящего мачо, постоянно присутствующий привкус опасности, щекочущий нервы и волнующий кровь? А может быть, и та самая пресловутая любовь, о которой написано много книг, но не сказано ничего вразумительного. Как говорят смертные, любовь зла…

Ольга осталась дома, она отсыпалась после очередной командировки в горячую точку, где ее операторскую группу обстреляли из минометов. Материал был уже смонтирован, так что она могла позволить себе несколько дней отдыха и сразу же после завтрака вернулась в постель. Не буду рассказывать вам о том, как мне хотелось составить ей компанию и скрыться от враждебного и полного опасностей мира под одеялом. Дела звали меня.

До полудня я успел посетить престарелого потомка князей Лопухиных, сторговав за полцены ширму и пару столиков начала века. Конечно, я мог бы сбить цену и сильнее, если бы мои мысли в то время не были заняты совсем другими, не касающимися бизнеса вопросами.

Среди дня мне позвонил мой клиент, тот самый, которого я просил навести справки, и сообщил, что подвижки в деле есть, но ему надо уточнить кое-какие детали. Мы договорились созвониться вечером, и я отправился в свой магазин.

Клиентов не было, и мои помощники занимались тем, что играли в нарды. Поинтересовавшись, не заходил ли вчерашний толстяк, узнав, что не приходил, и предупредив парней, что меня ни для кого нет, я заперся в своем кабинете и включил компьютер, намереваясь заняться бухгалтерией. Иконка в правом нижнем углу дисплея сообщала, что я получил послание по электронной почте. Адрес мне знаком не был, но страной отправителя значилась моя родина – Испания, и, заинтересованный, я щелкнул по иконке и открыл послание.

Прочитал я следующее:

«Мастер, у меня есть тревожные для Вас новости. Не сочтите за труд связаться со мной по адресу (адрес приводился, но я не стану его упоминать, дабы отвести возможные неприятности от моего адресанта). Преданный вам Хосе».