Подземная Канцелярия - Страница 64

Это во второй чеченской кампании принимали участие матерые профессионалы, омоновцы и спецназ, закаленные в боях воинские части. Тогда же, во время первой войны, они только закалялись. И гибли. Восемнадцатилетние мальчишки с автоматами в руках, они только и знали, на какую штучку надо нажать, чтобы из дула вылетало пламя и кусочки свинца, и не имели никакого представления о тактике ведения партизанской войны, но им приходилось противостоять опытным чеченским боевикам и получающим огромные деньги иностранным наемникам, превосходившим их в боевом ремесле и материально-техническом оснащении.

Единственными, кто имел опыт ближнего боя в атакованной сегодня утром колонне, были шестеро спецназовцев разведывательного управления штаба армии, следовавшие в ущелье для установления местонахождения замаскированных вражеских аэродромов, и трое из них так и остались лежать во взорванном и съехавшем под откос грузовике. Оставшиеся в живых залегли в пыли, прикрываясь обломками армейской техники, и пытались отстреливаться наугад.

Нападение было хорошо спланированным и внезапным. Первый залп из гранатометов поразил головную и замыкающую колонну машины и блокировал остальную технику. Вторым и третьим залпами был накрыт БТР. Он не успел произвести ни одного ответного выстрела. Бензовоз, очевидно, был оставлен гранатометчиками на закуску, тяжелая и неповоротливая машина была легкой мишенью. Не успели оставшиеся в живых русские сообразить, что происходит, как он уже исчез в пламени взрыва. Теперь боевикам осталось только одно – спуститься с гор и забрать нужный им груз. Русские пытались им помешать.

В живых их осталось восемь человек: трое спецназовцев, водила уцелевшего грузовика и ехавший вместе с ним в кабине контрразведчик, двое из пехтуры и чудом выживший стрелок бэтээра, который в последний момент успел выскочить из горящей брони. Все тело у него было в ожогах, а одежда до сих пор дымилась.

Конечно, вся тяжесть обороны легла на плечи спецназа. Пехотинцы были слишком неопытны, вторая неделя в Чечне, и только отходили от полученного шока. «Контрразведчик» же, отчисленный студент одного из московских вузов, попавший в столь грозную структуру лишь благодаря знанию английского языка и заброшенный в Чечню вопреки абсолютно всякой логике, вообще с трудом осознавал, где он находится. Водиле пришлось чуть ли не пинками выгонять его из кабины и силой укладывать на траву, иначе он так и стоял бы с открытым ртом, не веря в происходящее и дожидаясь своей пули.

Рядовой Череп был дембелем. Когда его часть отправляли в Чечню, служить ему оставалось всего две недели и у него была реальная возможность отказаться. Но он не пожелал расставаться с ребятами, отправляющимися рисковать своими шкурами, и поехал с ними, собственным решением продлив срок своей службы на три месяца. Еще он был снайпером. Свою кличку он получил за то, что после каждого удачного выстрела украшал приклад своей винтовки вырезанными складным ножом изображениями скрещенных костей. К тому моменту как в составе группы спецназа из шести человек он попал в засаду, места на прикладе почти не оставалось.

(Звучит неправдоподобно, да? Отправился на войну по собственной воле, вряд ли кто-то из штатских сумеет его понять. Подумают, что рядовой Череп – какой-то псих. И почему вымысел всегда логичен, а правда выглядит надуманной и притянутой за уши? Кем был бы рядовой Череп, как бы он сам себя назвал, если бы спокойно просидел две недели в пустой казарме, а потом отправился на поезде домой, в Москву, зная, что, быть может, именно в этот момент ребята, с которыми он провел почти два года своей жизни, находятся под чеченским огнем и умирают на чужой земле? Как бы он мог жить дальше с таким грузом на душе? А критики же сразу заявят, что Череп – надуманный и не-проработанный персонаж с туманной мотивацией. И что я смогу на это ответить? Что знал парня лично?)

Отличник боевой подготовки, он так и заканчивал свою службу в качестве рядового из-за своих неуспехов в подготовке политической. У рядового Черепа был слишком длинный язык, который никак не желал занимать свое место в пищепоглощающей полости и все время пролезал между зубов. Звучит парадоксально, но именно из-за своего длинного языка Череп и угодил в спецназ.

Поскольку невоздержанность в речах вошла у него в привычку с самого раннего детства, приходилось ему нелегко. Класса со второго, когда однокашники начали понимать не только ехидство, но и оправданность его шуток над ними, его начали бить. У маленького Черепа оставалось на выбор два варианта: либо в корне пересмотреть свое отношение к жизни и заткнуться, либо научится драться и давать отпор. Он выбрал второе.

(Тоже не очень жизненная ситуация. Ну почему действительность не похожа на бестселлеры? Для того чтобы написать бестселлер, нужно все приукрашивать и утрировать. Вон у Сидни Шелдона украли чемодан во время путешествия по Европе, и он написал «Если наступит завтра», в котором действует целый синдикат, обкрадывающий знаменитостей. А мне что, из обычного парня, рядового Черепа, создавать гибрид Жванецкого и Ван-Дамма?)

К выбору направления боевых искусств маленький Череп подходил совсем по-взрослому, обдуманно и взвешенно, учитывая все плюсы и минусы каждого конкретного стиля. Благородный бокс по правилам маркиза Куинсберри он отверг сразу. Бокс – это честно, это когда один на один, а в жизни такие ситуации встречаются редко, и, пока ты вырубаешь первого противника своим хорошо поставленным прямым ударом справа, его дружки мочат тебя со всех сторон. Кроме того, боксеров все время лупят по голове, а это неприятно. Зачем учиться держать удар, если можно научиться от него уклоняться?