Подземная Канцелярия - Страница 27

– Зови как хочешь, Бегемот, – сказал я. – Назови хоть ангелом, только перья не выщипывай.

– Точно, – сказал он. – А мы им в свое время пощипали перышки, верно?

– Верно, – сказал я. – Кофе?

– У меня с собой кое-что получше, – сказал он, вытаскивая из-под левого крыла амфору с вином и отбивая горлышко. – Афины, двенадцатый век до нашей эры.

– По какому поводу? – спросил я.

– За встречу! – провозгласил он и влил в себя примерно четверть сосуда. Только после этого он сел на свободный стул и протянул амфору мне.

– Вот я и спрашиваю, по какому поводу эта встреча, – пояснил я.

– А разве для встречи старых друзей нужен особый повод?

– Видимо, да, – сказал я. – Раз ты не давал о себе знать столько веков.

– Не обижайся, – сказал он. – Я сейчас теоретиком работаю, обучаю молодых практиков, знаешь ли. Занят двадцать пять часов в сутки, если не больше.

– Угу, – сказал я. – Но выполнить просьбу Асгарота все-таки минутку нашел?

– Я смотрю, ты все также прямолинеен, Скагги, – сказал он.

– Это качество экономит массу времени, – сказал я. – Пусть впереди и вечность, но я не люблю тратить ее на пустопорожнюю болтовню. Ты не вина выпить пришел и не о старых добрых деньках потрепаться. Ты ведь по делу, так?

– Так, – неохотно признался он.

– Вот и переходи к делу, – сказал я.

– А нельзя совместить приятное с полезным?.

– Мне всегда приятно встретиться с тобой, старик, – сказал я. – Но, учитывая, что я догадываюсь, зачем ты пришел на этот раз, мне хотелось бы закончить все побыстрее. Не люблю отказывать старым друзьям.

– Ладно, – сказал он, – не мельтеши. Асгарот к тебе вчера уже подкатывал, знаю. Как он тебе?

– Без протокола?

– Обижаешь, – сказал он. – На хрена мне твой протокол?

– Молод, – начал я. – Честолюбив. Заносчив. Дерзок. Глуп. Опасен – в первую очередь для самого себя, во вторую – для всех нас.

– Верно, – сказал Бегемот. – А вот эту бумажку он тебе показывал?

Я посмотрел на предложенный документ.

– Показывал.

– Что ты о ней думаешь?

– Это бомба, – сказал я. – И, поставив под ней свою подпись, Асгарот поджег фитиль.

– На ней уже две подписи, – заметил Бегемот. – Это значит, что договор вступил в силу.

– Но моего имени там нет.

– Оно там будет, – сказал Бегемот.

– Почему я?

– С моей точки зрения?

– Нет, изначально.

– Изначально на твоей кандидатуре настаивал Азраель.

– Чем он свою просьбу мотивировал?

– Ностальгией, – сказал Бегемот. – Дескать, вы работали в одно и то же время, и пути ваши часто пересекались, он поднялся, ты не опустился, ему за тебя обидно, и он дает тебе шанс проявить себя, и тра-ля-ля… Думает, что ты не справишься, и ждет, пока ты сядешь в лужу.

– Ты думаешь, он все еще жаждет мести?

– Носят ли святые нимб? – вопросил он.

– Понятно, – сказал я. – А твоя точка зрения на предмет моего участия?

– Бумага подписана, – сказал он. – Обратного хода уже нет. Если там не будет твоего имени, значит, там будет чье-то другое. Я бы все-таки предпочел, чтобы там было твое.

– Почему?

– Потому что я тебя знаю, – сказал он. – И знаю, что ты справишься. А другого, пришедшего тебе на замену, я могу и не знать.

– А ты сам как в эту историю вляпался?

– Я тебе говорил, что я – эксперт?

– Неоднократно.

– Это моя территория, – сказал он. – Асгарот пришел ко мне за советом, я дал ему совет, он его не послушал, и понеслось. Хочешь знать, с чего это все началось?

– Хочу, – сказал я.

– Тогда слушай, – сказал он и принялся рассказывать.

Рассказчиком он всегда был превосходным. Не упускал из виду ни одной детали, помнил все подробности, а виденное собственными глазами передавал в лицах. Слушать его было одно удовольствие, и удовольствие сие длилось минут сорок. Потом он замолчал, а я закурил.

Табакокурение среди демонов не поощряется, но и не преследуется. Рак легких нам не грозит, потому как по роду службы приходится дышать и более зловонными и зловредными испарениями, а небольшой процент наслаждения никогда не помешает. Да и работа у нас нервная, знаете ли, с людьми ведь работаем.

– И как тебе эта история? – спросил Бегемот, когда я стряхнул пепел в третий раз.

– Мутная, – сказал я. – Мне кажется, что нас подставляют.

– Еще как, – сказал Бегемот. – Ты не представляешь, как я разозлился, когда обо всем узнал. Асгарот – он кто? Сопляк, шесть веков от роду, что он понимает в интригах? Азраель провел его, как последнего лоха.

– Погано, – сказал я.

– Еще как погано, – сказал он. – Посмотри, что мы имеем. Заключенное по всем правилам пари, отказаться от условий которого уже не может ни одна сторона. Ты представь, что будет, если новости дойдут до Князя? Он взбеленится, это я тебе говорю, а условия все равно придется выполнять. Потом полетят головы.

– Наши с тобой полетят одними из первых.

– Первой полетит голова Асгарота.

– Для меня это будет довольно слабым утешением.

– Для меня в общем-то тоже, – признал он. – Так что пари надо выигрывать.

– Искушение четырех, – сказал я. – Это не так сложно.

– Как посмотреть, – сказал Бегемот. – Ты интересовался официальной статистикой?

– Как-то не было повода.

– А я интересовался. Знаешь, сколько сейчас на Земле работает квалифицированных искусителей?

– Сколько?

– Столько же, сколько и неквалифицированных, – сказал он. – Ни одного.

– Как такое может быть? – изумился я. – Ведь поток грешников не ослабевает!

– Увы, так может быть, и так есть, – сказал Бегемот. – А поток грешников… Люди делают это сами. Без нас.