Подземная Канцелярия - Страница 109

109

– Это – мое отношение к власти, – сказал Геныч.

– Фотомонтаж? – спросил Скагс. После общения с грешниками он разбирался в таких вещах.

– Ничего подобного, – сказал Геныч. – Обижаешь, брат. У меня и негативы есть, а копии я им разослал всем, кроме Бен Ладена. Можешь проверить.

– Верю, – сказал Скагс. – Полагаю, в теперешней ситуации с моей стороны будет непростительной глупостью предложить вам всемирную славу?

– Почему же, – сказал Геныч. – С твоей стороны это будет простительной глупостью. Я вообще склонен прощать. Особенно глупости.

– Неужели наша организация с ее практически неограниченными ресурсами совсем ничего не может для вас сделать?

– Я же сказал, что тебе не повезло, демон.

– Я просто не могу в это поверить.

Геныч пожал плечами.

– Вы же понимаете, что у вас есть хороший шанс получить то, что вы всегда хотели, исполнить свою заветную мечту, при этом ничего не потеряв, – сказал Скагс. – Или вы почитаете себя безгрешным?

– Может быть, я и не гений, – сказал Геныч. – Но уж совсем точно не идиот. Я понимаю, что мои шансы попасть в рай исчезающе малы, и после моей смерти мы с тобой еще встретимся, но я правда не знаю, что ты можешь мне предложить, демон. Поверь, я не издеваюсь над тобой, но в этом мире я уже достиг всего, чего хотел.

– И вам не скучно? – спросил Скагс.

– Вот, – сказал Геныч. – Тут, если по чесноку, ты попал в самое больное место. Да, мне скучно. Раньше было весело, но теперь все это ушло. Порою мне так скучно, что я напиваюсь вдрабадан с незнакомыми бандитами, езжу на разборки в виде простого быка и бомблю по ночам на своей старой «шестерке», которую сохранил в качестве сувенира. Ностальгия меня замучила, сам понимаешь.

– Вам скучно, – сказал Скагс. – Потому что вы потеряли цель в жизни, достигнув ее.

– Чушь, полную чушь ты сейчас прогнал, – сказал Геныч. – То, чего я достиг, никак не может быть целью. Я просто накопил немного денег, а деньги дали мне все остальное. Но деньги не могут быть целью.

– Это разумно, – сказал Скагс.

– Что бы ты понимал в этой жизни, демон, – вздохнул Геныч, вытаскивая из стола хрустальную пепельницу. – Знаешь, ты мне нравишься. С тобой легко говорить, с тобой не нужны понты, и я чувствую, что тебе можно рассказать вещи, которые я никому обычно не рассказываю.

– Так расскажите, – сказал Скагс. – Может быть, я смогу вам помочь.

– Вряд ли это в твоих силах, демон, – сказал Геныч. – Видишь ли, мои детские мечты носили совсем не материальный характер и не имели ничего общего с тем, что со мной происходит сейчас. В другом варианте я сам старею и становлюсь слишком сентиментальным. А может быть, это уже старческий маразм.

– Не прибедняйтесь, – сказал Скагс.

– Не буду, – сказал Геныч. – О чем я говорил?

– О мечтах.

– Мечты, – сказал Геныч. – Все мы мечтаем о чем-нибудь возвышенном, не так ли? Мы мечтаем о верной дружбе до гробовой доски, мы мечтаем о любви с первого взгляда и на всю жизнь, пока смерть не разлучит нас, мы мечтаем совершить что-нибудь более значительное, чем построить капитализм для одного отдельно взятого человека – себя. Мы мечтаем строить не финансовые империи, а парусные фрегаты и бороздить океаны в поисках неоткрытых пока островов, биться с пиратами, стоя спиной к спине с верными друзьями, мы мечтаем встретить принцессу, вызволить ее из плена дракона, сразить Темного Властелина зачарованным мечом и получить полкоролевства в качестве приданого. Но не из-за денег, а потому что так положено, когда ты спасаешь принцессу и убиваешь дракона. Мы мечтаем покорить космос, действительно покорить, а не возить туда на экскурсии американских туристов, встретить расу пришельцев и подружиться с ними или начать кровопролитную войну. Мы всегда мечтаем о большем, чем может предложить нам старушка-жизнь. Как ты на это смотришь, демон? Как я выгляжу в твоих глазах? Я дурак, да?

– Нет, – сказал Скагс. – Вы не дурак. Вы – романтик. Но вам не повезло, потому что вам выпало жить в очень неромантической стране в очень неромантическое время.

– Но как раз это ты изменить не можешь.

– Еще посмотреть надо, – сказал Скагс. – Дайте мне пару минут, пожалуйста, мне надо кое-что уточнить.

Скагс сделал пасс правой рукой, и на его коленях прямо из воздуха материализовался ноутбук с открытой крышкой. Скагс защелкал по клавишам. Геныч докурил свою трубку, выбил пепел в хрустальную пепельницу и положил трубку на стол. Потом сделал большой глоток коньяку. Девушки за стеной плавали и извивали свои тела, честно отрабатывая деньги, которые он им платил. Надо им премию дать, что ли, подумал Геныч. Они же даже не знают, когда ими любуются, а когда они дрыгаются впустую.

Зазвонил телефон. Геныч резко поднял трубку, сообщил, что его нет и в ближайшем будущем не предвидится, бросил трубку на рычаг. Сразу же после этого зазвонил мобильный, и Геныч швырнул его в стену. Мобильный разлетелся пластмассовыми брызгами. Скагс повел бровью, сим-карта поднялась с пола и, слегка покачиваясь, словно размахивая несуществующими крыльями, пролетела через весь кабинет и легла на стол перед Генычем. Геныч сказал «спасибо» и смял ее двумя пальцами.

Через пять минут Скагс оторвался от своего дисплея и взглянул в лицо искушаемому. На лице демона царила довольная улыбка.

– Думаю, – сказал он, – что я смогу решить вашу проблему.

– В этом мире мою проблему решить невозможно, – сказал Геныч.

– Возможно, и так, – сказал Скагс. – Хочу вас предупредить, что то, о чем я вам сейчас расскажу, является величайшей тайной со времени написания Библии, если не того раньше, и, если вы ее разгласите, вы, и все, кто вас слышал, подвергнутся немедленному и беспощадному истреблению.

109